Сообщение ТАСС
В соответствии с планом научно-исследовательских работ, в последние дни в Советском Союзе проведено испытание  одного  из видов атомного оружия. Целью испытания было изучение действия атомного взрыва.
При испытании получены ценные результаты, которые помогут советским учёным и инженерам успешно решать задачи по защите от атомного нападения.
Газета "Правда", 17 сентября 1954г.

50 лет назад (На момент написания) на военном полигоне Тоцкого района произошло уникальное и вместе с тем беспрецедентное по своей жестокости событие - испытание атомной бомбы.   Это случилось 14 сентября 1954 года недалеко, буквально в нескольких километрах, от густо населенных мирных деревень и поселков. Гораздо позже нашим военным задавали вопрос: "Почему испытание решили провести именно здесь, а не где-нибудь в пустыне?" Ответ был до цинизма прост: "А у вас рельеф местности такой же, как у наших противников за рубежом, да и населенность такая же".
Сколько исковерканных судеб повлекло за собой это событие, никто не подсчитывал. Испытывалась не только бомба. Страшному испытанию подверглись мирные  жители, наши с вами земляки. Что видели, и как это было, вспоминают жители села Верхняя Вязовка Бузулукского района.

Дивеев Николай, бывший житель села В. Вязовка:

- В ту пору я был еще ребенком, но в детской памяти крепко запечатлелись до мельчайших подробностей события того времени. В тот день было очень жарко. Несмотря на середину сентября, солнце обжигало местность сухими, горячими лучами. Село напоминало растревоженный муравейник. По улице ходили солдаты, передвигалась военная техника. Помню озабоченные и встревоженные лица сельчан. Все село было поделено на так называемые десятидворки. На каждые десять дворов выделялась одна автомашина и прикреплялись один офицер и два солдата. Нам говорили, что это нужно для оказания помощи при эвакуации жителей в случае непредвиденных обстоятельств при взрыве. Помню, что детей нашей десятидворки собрали в доме Свечникова Якова Ивановича. В доме был полумрак, видимо, окна закрыли, и мы, напуганные, сидели в одеялах. В углу комнаты висели иконы, и наши бабушки усердно крестились, читали молитвы. В девять утра прозвучал сигнал тревоги. Чтобы его услышали все, били по металлическим предметам, а также сигналили военные автомашины. Это означало, что мы, жители села, должны брать свои одеяла и бежать в ближайший овраг, накрыться и лежать там до тех пор, пока не будет другой команды. Военные, прикрепленные к десятидворкам, после этого заходили в каждый дом и проверяли, все ли люди эвакуировались. А уже в 9:30 произошел атомной врыв. Возникла внезапная яркая вспышка, как будто молния сверкнула у меня под одеялом. Затем раздался сухой треск и мощный удар, переросший в вой и грохот. Мне показалось, что земля подо мной дрогнула и шевельнулась, как живая. Когда разрешили выйти из укрытия, первое, что бросилось в глаза - это огромный серо-фиолетовый столб дыма, который как бы столкнулся с небом и от удара загнулся, превратившись в гигантский гриб. Он находился где-то в районе села Елшанка. Часа полтора или два это грибное облако оставалось неподвижным, нагоняя ужас на моих односельчан. Со стороны взрыва слышалась канонада, пальба из автоматов и даже солдатское "ура!". Там полным ходом шли учения. Облако постепенно стало смещаться в сторону села Пронькино и далее, на северо-восток, понемногу рассеиваясь. Мои односельчане облегченно вздохнули, а наши бабушки говорили, что это благодаря их молитвам Бог отвел беду, и облако ушло в другую сторону. Если бы этого не случилось, и гриб двинулся на В. Вязовку, то нас всех на автомашинах должны были бы эвакуировать.

Шлейникова Зинаида, жительница села
В. Вязовка:

- В то время я была молодой девушкой. Услышав сигнал тревоги, мы с подругой побежали прятаться в огород, в подсолнухи. Когда произошел врыв, так полыхнуло и грохнуло, что показалось, будто солнце упало на землю, и наш земной шар вот-вот расколется. После того, как облако в виде гриба стало смещаться в сторону села Пронькино, мы с подругой решили поехать на велосипедах в сторону взрыва и посмотреть, что же стало с селом Елшанка, вовсе не понимая, насколько опасным для нас могло оказаться это рискованное путешествие. Мы были молоды и бесстрашны. Кроме того, моя подруга до этого события жила в Елшанке и работала там учителем. Любопытство взяло верх. И мы на велосипедах, окольными путями, через лес, минуя село Павловка, выехали на елшанскую гору. Страшная картина потрясла нас до глубины души. Большая часть села горела, дымились развалины. Бросалось в глаза, что через каждые пять- шесть домов, вероятно, от взрывной волны начисто были снесены избы сельчан. Видели поваленный и тлеющий лес. Деревья вырваны с корнем, как будто их кто-то выкорчевал. Вдали, по выгоревшему полю, двигались танки, стреляли на ходу. За ними бежали солдаты. Мы смотрели на все это, и становилось страшно от ощущения, что вновь вернулась война. Наше присутствие не прошло незамеченным. Совсем скоро автомашина с военными остановилась около нас. По всей видимости, мы совершили недозволенный поступок, потому что военный офицер, выскочивший из машины, стал размахивать руками и кричать: "Кто позволил сюда явиться, сейчас под трибунал  оформлю!" Мы сильно перепугались, стали плакать, сказали, что заблудились. "Даю пять минут, чтобы духу вашего тут не было", - смилостивился военный, и мы той же дорогой вернулись в Вязовку. Вот так это было.

Оськин Михаил, бывший житель поселка
Павловка, ныне живущий в селе В. Вязовка:

- Когда происходили события 14 сентября 1954 года, мы с женой были молодоженами. Утром военные приказали взять с собой постельные принадлежности, самые необходимые вещи и раскрыть в домах окна и двери. Сделав все, что приказано, мы с женой и наши односельчане ушли от поселка примерно на километр, за лесопосадку, в низину. Здесь же находились солдаты, которые вырыли глубокие окопчики для своей безопасности. Наготове стояло 25 новеньких автомашин "ГАЗ-63", покрытых зеленой краской, готовых к эвакуации местного населения в случае необходимости. Старший офицер приказал нам лечь и укрыться одеялами. Через некоторое время раздался страшный треск и произошел мощный взрыв. Земля подо мной заколыхалась, казалось, она сейчас разверзнется, и я упаду в пропасть. Когда военные разрешили выйти из укрытия, мы увидели, как над Елшанкой поднимается облако в виде гриба грязно-серого цвета, увеличиваясь в размерах.
  Потянулись минуты томительного ожидания. Решалась судьба моих односельчан. Все ждали, куда же повернет это злосчастное облако. Когда гриб постепенно стал смещаться в сторону Пронькино, подполковник, командовавший военными, сказал: "Ну, мужики, жить вам в вашей Павловке. Можете возвращаться домой". Вернувшись в село, мы обнаружили, что несмотря на предосторожности, стекла во многих домах выбиты, и сорваны двери с петель. Тем не менее мы были рады хотя бы тому, что не пришлось уезжать из родного села. Еще хотел бы остановиться на такой подробности. Когда мы прятались в низине, я старался одеяло натянуть на голову. А так как оно, видимо, оказалось коротким, голень левой ноги осталась неприкрытой. Во время взрыва ее как будто обдало жаром. Но я тогда был молод и не придал этому значения. А с годами нога все чаще и чаще стала беспокоить меня, появились боли. Сейчас, в пожилом возрасте, и совсем худо стало. Возможно, вот такую недобрую память о себе оставил взрыв.

Ермолаева Ольга, бывшая жительница села Елшанка-2, ныне живущая в В. Вязовке:

- Я помню то, что жители нашего  села к моменту взрыва были уже выселены в посёлок Искра, где для них военными были построены добротные щитовые дома. В таком доме жили и мои родители. Я на тот момент училась в 9 классе в с. Берёзовка Сорочинского района. Утро 14 сентября 1954 года было сухое и жаркое. В классе шли занятия, когда прогремел взрыв. От взрывной волны  повылетали стёкла из окон нашего класса. Сильно пострадали ребята, чьи парты находились у окон. Их срочно увезли в больницу и оказали необходимую помощь. После проведённых испытаний, несмотря на то, что жители Елшанки были переселены в хорошие, новые дома, многие из них захотели вернуться в родные места. Зимой 1955 года стали писать письма в Москву, чтобы получить на это разрешения. Уже к лету люди понемногу возвращались в село, многим пришлось восстанавливать разрушенное жильё, а иным и вовсе строить новое. В поваленном от взрыва лесу заготавливали дрова. О радиации и её последствиях понятия не имели и радовались тому, что была упрощена и заготовка.  Только пили да вози. После того, как прогорали такие дрова, удивление вызывали угли. У них был не голубоватый, а зеленоватый оттенок.
А ещё     мне очень хорошо запомнилось, что в первые годы после взрыва в лесу вырастала очень крупная земляника, размером с садовую ягоду. Малина была величиной с голубиное яйцо. Всё это было удивительно для сельчан. Но ягоды собирали с большим удовольствием, варили варенье и употребляли в пищу. Гигантских размеров вырастали и грибы в лесу. Например, один маслёнок еле помещался в небольшое ведро. А дикий торн осенью был  величиной с хорошую сливу. Всё это рвали, ели, заготавливали впрок. Гораздо позже, уже в 80-х годах, после аварии на Чернобыльской АЭС, приезжали в наше село гости. Не знаю точно, кто. Может быть, журналисты, а может, какие-то официальные люди. Только они всё спрашивали про какие-то бэры. Наверное, хотели знать уровень радиации в нашей местности после взрыва. Но мы ничего не могли сказать, потому что и сами толком не знали, какой опасности подвергались. Во всяком случае, живы вот до сих пор.

По воспоминаниям некоторых участников учений, тем, кто "штурмовал" позиции непосредственно в эпицентре взрыва, утром были выданы полузабытые фронтовые, "боевые" 100 грамм. Этим приказом маршал Советского  Союза Жуков Г. К., руководивший манёврами в ранге замминистра обороны, хоть как-то обезопасил личный состав армии, ведь единственным "противоядием" от радиации в те времена был спирт. По окончании учений всё обмундирование солдат было изъято вплоть до нательного белья и портянок. Бойцам в банях Тоцкого гарнизона была устроена парная, выдана новая амуниция.  У всех участников учений была взята подписка о неразглашении военной тайны сроком на 25 лет.

Час "Х"

Руководитель ярославского регионального отделения комитета Станислав Иванович Казанов попал в число тех, кто был задействован в ядерных испытаниях в Тоцком районе. Пятьдесят лет назад Станислав Иванович был курсантом сержантской школы в подмосковном Голицыне. Он и еще сорок три курсанта вместе с начальником школы и его заместителем в июле 1954 года отправились в далекую Оренбургскую область. Про атомную бомбу ребята, конечно, слышали и примерно знали, зачем едут на Тоцкий полигон. Но вот всей опасности и серьезных последствий этой командировки, естественно, не осознавали. Им лишь объяснили, что ожидается испытание нового секретного оружия. Упоминание о применении атомного оружия в боевых приказах и боевых документах от корпуса и ниже считалось недопустимым. Поэтому уже много лет спустя Станиславу Ивановичу пришлось пять лет искать документы, обивать пороги архивов и военкоматов, чтобы доказать свою причастность к тоцким событиям и свое право на получение соответствующих льгот.
Подготовка к учениям под кодовым названием "Снежок" длилась три-четыре месяца. Командовал ими сам маршал Георгий Константинович Жуков. Каждый день собранные на полигоне военнослужащие изучали местность. Днем жара стояла адская, под сорок градусов. А ночи прохладные, зябкие. Вкалывать пришлось солдатам не покладая рук. А в остальном - обычная жизнь, даже кино по вечерам крутили.
Перед ядерными испытаниями была произведена имитация атомного взрыва: взорвали огромное количество бочек с горючим, взлетевшие к небу пламя и дым напоминали здоровенный атомный гриб. И наконец настал час "Х". Утром 14 сентября тревожный вой сирены сообщил о необходимости приготовиться. Люди разместились в окопах на расстоянии от четырех с половиной до восемнадцати километров от эпицентра, а технику укрыли в копанирах. Как вспоминает Станислав Иванович, находившийся в пяти-шести километрах от эпицентра, небо в то утро было чистым, без облачка, пронзительно голубым и очень мирным. Вдруг появились три самолета - один большой в центре и два поменьше по бокам.
Люди буквально вжались в землю, боясь даже поднять голову. Через некоторое время участники учений поняли, что взорвалась бомба. Никакого звука не слышали, но от трех мощных толчков буквально затряслась, заходила ходуном земля, посыпался песок с окопов вниз. Взрыв сопровождался ослепительной вспышкой, озарившей местность ярко-белым светом. Станислав Иванович чуть выглянул из окопа и увидел огромнейший гриб.
По окончании учений всех участников построили в цепочку и стали каждого проверять дозиметром. У многих доза составила шесть тысяч распадов. Тех, у кого зашкаливало за девять тысяч распадов, сразу же отправляли в санбат. Затем всех пропустили через душевую. Сухой паек, который люди так и не успели использовать, после учений немедленно отобрали, поскольку он прошел через радиационную зону. Как выяснилось позже, на различном расстоянии от эпицентра были размещены собаки, кошки, лошади, другие подопытные животные и даже насекомые. Всех их специалисты отслеживали до самой гибели. А вот люди, выполнявшие роль подопытных кроликов, индивидуальным наблюдениям и лечению практически не подвергались. В основном все проверки ограничивались дозиметрическим контролем.
По завершении учений военные специалисты в кратчайшие сроки должны были снять показания со специальной аппаратуры, вывести подопытных животных, получить данные о действиях ударной волны и зарегистрировать другие параметры ядерного взрыва. Для военных строителей опасность заключалась в том, что они демонтировали опытные объекты в условиях воздействия радиации и радиоактивной пыли.